Я очень люблю поэзию, но люблю читать ее «глазами» и абсолютно не воспринимаю чтение стихов вслух. Причем, чем «именитей» исполнитель, чем более художественно он декламирует стихотворение, тем больше он меня раздражает. Никак не могу отделаться от ощущения, что мне навязывают чужое восприятие любимого произведения…

Пожалуй, единственное исключение – стихи в авторском исполнении. Поэт редко является профессиональным чтецом, «мастером художественного слова». Более того, он может страдать дефектами речи и иметь нарушения дикции. Зато он читает именно с той интонацией, которая была задумана, и стихи передают именно те мысли и чувства, которые в него заложены.

Меня завораживает размеренный, почти монотонный, низкий, густой, торжественно-величавый голос Анны Ахматовой. Мне нравится «перекатывающийся картаво» (как его охарактеризовал сам поэт), заунывно-завывающий голос Иосифа Бродского. Меня нисколько не смущает качество звука, особенно если вспомнить, что записи сделаны не меньше, чем полвека назад.

Есть в этом что-то мистическое – слушать голос поэта, которого давно нет в живых. И вспоминаются сразу два стихотворения.

Первое – Ахматовское:

Из-под каких развалин говорю,
Из-под какого я кричу обвала,
Я снова все на свете раздарю
И этого мне снова будет мало.
Я притворюсь беззвучною зимой
И вечные навек захлопну двери,
И все-таки узнают голос мой,
И все-таки ему опять поверят.

А второе – восьмистишие Бродского:
...Мой голос, торопливый и неясный,
тебя встревожит горечью напрасной,
и над моей ухмылкою усталой
ты склонишься с печалью запоздалой,
и, может быть, забыв про все на свете,
в иной стране – прости! – в ином столетьи
ты имя вдруг мое шепнешь беззлобно,
и я в могиле торопливо вздрогну.